В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина - Страница 56

К оглавлению

— Я здесь, товарищ Мазарук.

— Рядом.

— Слушаюсь.

Они выехали за ворота и еще долго ехали молча. Лиза о чем-то думала, потом спросила:

— Помнишь того огонька из Кармакена?

— Того, что на дороге подобрали?

— Да. Иван Грюнталь. Поедешь в Кармакен и заберешь его.

— В больничку?

— В десятую одиночку. Задраим щели, не то мне муженек подарочек сделает, от которого волосы встанут дыбом. Он и не подозревает, что мне с этими хануриками по девяти кругам ада пройтись придется.

— О чем вы, Елизавета Степанна?

— Отвали, Кондрат, без тебя тошно.

Старший лейтенант отстал. Гордо восседая на белом коне, императрица подстегнула стеком лошадь и пустилась в галоп, испугав своим порывом свиту. Дорога была слишком скользкой, брызги летели в разные стороны. Так и голову свернуть недолго.

— Психопатка! — буркнул под нос Масоха и пришпорил коня. О визите Лизы Мазарук быстро забыли. Все, кроме Родиона

Чалого. И не потому, что Лиза позволила себе расслабиться, сделаться сентиментальной барышней. Конечно, она женщина яркая и устоять перед ее чарами не каждому под силу, но Родиона встревожила необычная золотая безделушка, оставленная Лизой ему в подарок. Откуда ей знать, кому и когда эта безделица принадлежала, у Лизы склады ломились от подобного добра. А для него она имела особое значение. Он закурил и перевернул ее. На нижней стороне были выгравированы три буквы: «М.Л.Ф.». Родион сжал зажигалку в ладони и глубоко затянулся.

Трюкач

Лошадь встала на дыбы и заржала. Дальше скакать некуда. Пропасть, а внизу горная бурлящая порожистая река. Наездник в форме красного командира спрыгнул с коня и подошел к краю обрыва. Земля сотрясалась от топота копыт. Нельзя себе позволить попасть в руки басмачей — пакет необходимо доставить своим или уничтожить его, но на это не оставалось времени. Степная пыль вздыбилась к облакам. Горизонт перекрыли всадники, его могли достать одним удачным выстрелом. Выбора не оставалось. Он шагнул к краю бездны. Собравшись в комок и превратившись в мощную пружину, резко оттолкнулся от каменистого выступа, послал свое тело вперед. Человек парил в воздухе, вот она, истинная свобода! Бурлящие волны летели ему навстречу с пугающим рычанием. О смерти он не думал, он обязан победить стихию, все в его силах и власти. Опустил голову, руки вытянул над ней, сомкнул ноги, хлопок — и тело ощутило холод. Спина изогнулась и руки, едва не коснувшись каменистого дна, понесли его к спасительной поверхности. Вынырнув, он тряхнул головой, набрал воздуха и глянул наверх. На невероятной высоте у обрыва топтались лошади. Всадники в азиатских халатах с повязками на головах палили из винтовок. Беспорядочная стрельба его не пугала. Ни один смельчак не способен повторить проделанный им трюк.

Бурлящий поток подхватил его и понес по течению. Что было сил он начал грести к противоположному берегу. Впереди пороги и водопады. Вода шутить не любит, ласковые объятия хороши до первых камней.

Все кончилось хорошо. Его выловили растянутой сетью, как рыбу неводом. Сеть поднялась вверх и подобно занавеске начала сдвигаться к пологому берегу по растянутому канату. На берегу груз приняли рабочие. Из сетей он выпутался сам. Встречала героя целая делегация.

Невысокий толстячок развел руки в стороны, остальные хлопали.

— Дай я тебя чмокну, Родя! Человек-птица!

— Осторожно, Марк Львович, я мокрый.

— Думаешь, я меньше взмок, наблюдая за твоим сальто-мортале? У меня сердце едва не остановилось.

Родион нагнулся и расцеловался с коротышкой. Кто-то подал ему полотенце, кто-то накинул на плечи одеяло.

— Браво, Родион Платоныч! — кричали люди.

На открытой площадке стояли киноаппараты, прожектора, машины, брезентовые палатки, сновали люди, перетаскивая провода.

— Мне надо переодеться. Сняли?

— Тремя камерами, брака быть не может. Такой прыжок повторить невозможно.

Они подошли к высокой белой палатке.

— Возможно, Марк Львович. Его сегодня делать не следовало, а при ровной погоде сделать можно.

— Ты о чем это, Родя? Побереги мое сердце, третьего инфаркта я не выдержу.

— Все позади, Марк Львович. Дело сделано. Просто сегодня был очень сильный встречный ветер, могло снести в сторону или прибить к стене. Но я не выходил на вертикаль до последнего, и все получилось.

— Сумасшедший. Обманул меня. И все из-за билета на самолет?

— Следующий рейс на Москву через два дня, ждать не могу. Если Анфиса родит без меня, я этого не переживу, со мной случится первый инфаркт, а больной я вам не нужен.

— Ладно. Забыли. Лети. Но помни, больше десяти дней я тебе дать не могу, трюков с лошадьми у нас полно, а эти бестолковые казахи только шуметь умеют. Главный герой картины ты!

— То-то меня даже в титрах нет.

— Зачем тебе титры? Важно, что люди тебя видят на экране.

— Особенно в «Смелых людях». Гурзо все видели, меня никто, а я там чуть себе хребет не сломал.

Толстячок похлопал трюкача по плечу и отправился на площадку — отдавать новые команды, его фальцет повысился до визга, пухлые пальчики показывали людям их места.

— Ты чего здесь копошишься, Роза? — спросил Родион, войдя в свою палатку.

Женщина в синем халате выпрямилась и обернулась.

— Собираю ваш реквизит, Родион Платоныч, хочу убрать к себе на время вашего отъезда. Мне не нравятся эти местные люди из массовки, уж больно нахальные. Еду воруют, ходят, где им вздумается, в палатки заглядывают.

— Да, с едой здесь дела плохо обстоят.

— Вот, вот. Деньги они не крадут, их тратить негде, а у Марка Львовича зажигалку сперли. Золотую. Он очень расстроился, но скандала поднимать не стал. Теперь ваших ножей найти не могу.